Здесь был Мартин

Выставка Ильи Орлова «Проселок» родилась под впечатлением от одноименного эссе знаменитого философа Мартина Хайдеггера. Но пусть вас это не пугает

Выставка Ильи Орлова «Проселок» родилась под впечатлением от одноименного эссе знаменитого философа Мартина Хайдеггера. Но пусть вас это не пугает

Словосочетание «актуальный художник» звучит довольно пугающе. Сразу представляется кто-то вроде Лени Чокнутого из группы «Война» или Олега Кулика, изображающего злую собаку и кусающего прохожих за ноги.
Илья Орлов, причисленный критиками к самым интересным «актуальным художникам» Петербурга, выглядит скорее как типичный «ботаник». Это интеллигентный молодой человек, одетый в классическом стиле, с хорошими манерами и правильной речью.
Его новая выставка «Проселок», недавно открывшаяся в «Al Gallery», вызвала невероятный интерес (для города, где современное искусство в принципе не в чести).
Марина Цветаева однажды объяснила, почему предпочитает парижские окраины, а не роскошный центр: «Не люблю залюбленное».
Художник Илья Орлов выбирает в Петербурге те места, которые не принадлежат к открыточным панорамам, растиражированным в рекламных буклетах. Он пишет мрачные промышленные районы, приказавшие долго жить после краха СССР заводы, городские окраины, заброшенные парки, пустыри.
«Я не один такой. Все петербуржцы любят найти в городе какой-нибудь уголок или дворик, который они еще не видели, — объясняет художник свое пристрастие к столь непопулярным, маргинальным местам. — Отыскивать и обживать заброшенные места, оставленные дома, романтические руины — это способ быть свободным, вырваться за пределы обыденности, где нет места настоящему творчеству, искусству, любви».
Если я скажу вам, что цикл «Проселок» возник у художника под впечатлением знаменитого эссе философа Мартина Хайдеггера, это ведь не отобьет у вас охоту посмотреть выставку? На самом деле и эссе несложное, и речь в нем идет о простоте. Не о примитиве, а о простоте, понимаемой как отказ от нагромождения нелепых надуманных сложностей, от бесконечной болтовни в реальном и виртуальном пространствах, от погони за успехом и престижем. Эти черно-серые, как старые фильмы, и коричневатые, как выцветшие на солнце фотографии, пейзажи написаны не на холстах, а на грубой упаковке, будь то гофрированный картон или старый рекламный щит. Затертые сгибы, трещины, швы, неровности, проступающие сквозь слой краски тексты и изображения не разрушают пейзажи, а становятся их частью и придают дополнительные измерения. Получается такое наслоение разных эпох, будто сквозь настоящее проглядывает прошлое. Так иногда в лице человека вдруг проступает бесконечная череда предков.
На одном из пейзажей изображена скамья, на которой сидел Хайдеггер, сочинял свое эссе о простоте и, как шутит художник, может быть, вырезал ножичком «Здесь был Мартин».

Зинаида АРСЕНЬЕВА

Илья Орлов, художник:

— Современное искусство предлагает некий проект, некий новый взгляд. Художник обращается к зрителю с предложением: «Давай посмотрим на мир вот под таким, новым углом!»
Формально все началось с Хайдеггера. На мой взгляд, это самый визуальный из всех философов. Когда читаешь его текст, то словно видишь все, о чем он пишет. В его эссе «Проселок» говорится о простоте и о том, как дорога и пейзаж связаны с тобой, твоей судьбой, мышлением.
Если вдуматься, пейзаж — это нечто большее, чем изображение конкретного места. Речь идет о том, как человек смотрит на мир, и о противопоставленности человека и мира.