Чулпан Хаматова: меня окружают добрые люди

Многие не верили в то, что Чулпан приедет в Петербург, на благотворительный вечер «Маленький принц». Ведь всего месяц назад она родила дочку — стала в третий раз мамой. Но она приехала и блистала на сцене Михайловского театра в роли ведущей, была, как всегда, в центре внимания.

Многие не верили в то, что Чулпан приедет в Петербург, на благотворительный вечер «Маленький принц». Ведь всего месяц назад она родила дочку — стала в третий раз мамой. Но она приехала и блистала на сцене Михайловского театра в роли ведущей, была, как всегда, в центре внимания. Удивительное это ее качество — быть не просто лучшей, не просто звездой, а вовлекать в орбиту своих дел и проектов самых разных людей...

Несколько лет назад вместе с актрисой Диной Корзун они придумали фонд «Подари жизнь», и кто бы мог подумать, что проект получит такой размах, что среди волонтеров фонда окажутся Владимир Путин и Герман Греф, что в благотворительных вечерах с радостью будут выступать самые крупные звезды, что удастся резко увеличить процент выздоровевших детей, что в Москве с их легкой руки начнется строительство огромного онкогематологического центра!

«Маленький принц» подарил жизнь

— Чулпан, вы одна из самых популярных, востребованных актрис. И как вам хватает сил на занятия благотворительностью?

— Низкий поклон тем, кто «сочинял» эту сказку в Михайловском, моим коллегам и друзьям. Мы рассказали притчу, сказку, но в реальности у этой сказки может быть счастливый финал, если мы все вместе очень этого захотим — дети, артисты, волонтеры, режиссеры и звукорежиссеры, декораторы и костюмеры, художники, кинематографисты, мультипликаторы, типографские работники.

Телеверсию концерта в Михайловском театре должны показать на Первом канале. Благодаря концерту и ТВ-версии мы получим возможность снова напомнить людям, что дети выздоравливают, что страшный диагноз — это не приговор, надо только помогать. Не охать, не вздыхать и не рассуждать. Причем не нужны миллионы, не нужны тысячи долларов, нужно просто желание не бросать детей в беде.

Фонд — это нерв моей жизни. Туда вовлечены все-все — старые и новые друзья, коллеги... Меня до сих пор поражает, как это происходит, что люди сливаются вместе. И очень радует ощущение того, что все-таки у нас небезразличное, неравнодушное общество.

— Вы однажды сказали, что детство — это ваша база, фундамент, на котором теперь стоите... Но вы же не из артистической семьи!

— Да, обычная семья инженеров. И мама, и отец — инженеры, жили в панельном доме, в однокомнатной квартире — пять человек и кошка, хомяк, рыбки. (Смеется.) Казанская осень с огромными кленовыми листьями, любимые учителя. Детство наполнено любовью, книжками, спасибо маме, она «отравила» мне жизнь книгами на всю жизнь. Книг было много, читать я стала очень рано. Мама меня поругивала, что приходится с работы из библиотеки таскать тяжелые книги: я так быстро читала, она не успевала приносить-уносить. Книги, семья, друзья, школа и город заложили мою сегодняшнюю суть. И дело не в том, стала бы я актрисой, инженером... Главное, что детство было счастливое, прошло в атмосфере доброты. И родители у меня самые прекрасные, конечно, что только могут быть.

— А вам хватает времени и сил заниматься Ариной и Асей — двумя дочками, к которым месяц назад прибавилась еще и третья сестренка?

— Времени, конечно, мало. Старшая дочка окончила второй класс, средняя — первый. Они в курсе всех маминых премьер и дел, в курсе того, что происходит в фонде. Год назад весной вместе с Театром наций мы приехали на гастроли в Питер. А у девочек как раз были дни рождения (они у меня весенние!). Отмечали два дня, потом приехали в Москву, продолжили праздник с московскими друзьями, потом они в школе отмечали. В итоге вся квартира в каких-то пакетах, подарках. Я говорю: «Вот подумайте, что вам нужно и что нет. И давайте, что вам не нужно или нужно, но не очень, я возьму и в больницу отвезу ребятам». Там было очень много вышиваний, каких-то поделок, то, что в больнице всегда нужно. Сначала они делили, делили, а потом принесли... всё! И очень меня обрадовало то, что они спокойно принесли все пакеты, кроме мягких игрушек, потому что мягкие игрушки нельзя в больницу.

— В детях вообще много доброты...

— Для меня потрясением стало то, как школьники одной из обычных московских школ собрали 50 тысяч рублей в фонд «Подари жизнь». И еще 10 тысяч дала уборщица этой школы! Мастерили поделки, продавали среди родителей и собрали сами деньги, сами принесли в больницу. Им говорили: вы не испугаетесь детей в масках? Они сказали: мы что, дураки, что ли, — мы все про вас в Интернете прочитали.

— Фонд «Подари жизнь» создали две молодые женщины — вы и актриса Дина Корзун... Вы так и тащите все на своих хрупких женских плечах, без помощи мужчин?

— Так и было до появления в фонде Артура Смольянинова (молодой актер «Современника» был соведущим вечера в Михайловском. — Прим. авт.). В какой-то момент я вдруг поняла, что, как говорится, спотыкаюсь, а появление Артура все выровняло, координаты встали там, где они должны стоять. Нет, у нас не женский фонд! Смотрите, сколько мужчин было на сцене Михайловского, сколько участвовало в подготовке вечера.

Тяжелый «Ледниковый период»

— Скажите, спектакль «Бедная Лиза», где вы не произносите ни одного слова, а танцуете вместе с премьером Большого театра Андреем Меркурьевым, не таит опасности травм? Вы же не профессиональная балерина!

— Нет, это не травматично... Даже наоборот. Я недавно прошла обследование в Германии, мне смотрели спину, все отлично. И вообще «Бедная Лиза» — это не балет. С «легкой руки театроведов» нас окрестили танцевальным, балетным проектом. Но это вовсе не танцевальный спектакль, хотя мой партнер Андрей Меркурьев — танцует как бог, даже не танцует — дышит. Но и я в «Бедной Лизе» прежде всего драматическая актриса, и Меркурьев здесь прежде всего драматический актер. Просто в спектакле Аллы Сигаловой выключено одно из основных средств драматического театра — слово. Мы, драматические артисты, должны уметь выразить телом закодированные эмоции. Такой была художественная задача, и мы и в мыслях не держали поразить публику чем-то невероятным.

— Вы очень пластичная, спортивная. Выиграли шоу «Ледниковый период»...

— Телевизионщики подкатывали ко мне давно и весьма настойчиво. Поначалу я наотрез отказывалась от всевозможных реалити-шоу. Но в «Ледниковый период» меня привели... врачи. Илья Авербух, человек мудрый, вышел сначала на врачей-гематологов, которые лечат детей, и они вместе меня убедили, что телевидение нам необходимо. К моему сожалению, у ТВ на сегодня такая власть над умами, что, лишь появившись там, я могу существенно увеличить доходы фонда, а значит, спасти жизни детей. Действительно — сработало. Сборы сразу увеличились в три раза. Пока я каталась на коньках и вроде там не было никакой прямой рекламы, а просто иногда удавалось что-то сказать о фонде, поступления росли и росли. Знаете, какие у нас главные поступления? Пожертвования небольшие — в эквиваленте полутора-двух долларов. Но за счет большого числа людей, вносящих даже небольшую сумму, появляется возможность реально помочь детям. К тому же удалось создать такую схему благотворительной помощи, которая не зависит ни от курса доллара, ни от состояния дел отдельных крупных благотворителей.

...Но на коньки я больше не встаю. «Ледниковый период» дался мне слишком непросто. У меня было четыре операции, пока каталась на коньках, и я обещала родным, что больше на лед не выйду.

Болеслав СОКОЛОВ