Люди или время — кто кого?

О судьбе двух уникальных деревянных памятников на Каменном острове — Летнего театра и дачи Гаусвальд шла речь 22 апреля на выездном заседании Совета по сохранению культурного наследия. Деревянные памятники сохранить в первозданном облике не получится.

О судьбе двух уникальных деревянных памятников на Каменном острове — Летнего театра и дачи Гаусвальд шла речь 22 апреля на выездном заседании Совета по сохранению культурного наследия.

Приглашенным журналистам продемонстрировали театр, который к следующей весне обещают превратить в подобие миланской «Ла Скалы», и выстроенную в стиле северный модерн дачу Гаусвальд, известную в народе как дом Ирэн Адлер (героини фильма Игоря Масленникова о Шерлоке Холмсе).

Летний театр на Каменном острове был построен в 1827 году Смарагдом Шустовым за сорок дней. В XXI веке два года трудилась целая команда профессионалов, чтобы реконструировать театр для Малой сцены БДТ. «Его реставрировали, как скрипку», — обмолвилась Вера Дементьева, когда на выездном заседании члены Совета по сохранению культурного наследия вместе с журналистами сначала помесили грязь, пройдя несколько метров от автобуса к стройке, а потом вдоволь налазались по деревянным конструкциям.

К концу года реставрационные работы завершатся, еще три месяца понадобятся на установку и доводку специализированного оборудования: света, звука. Это будет абсолютно современный театр — с движущейся сценой, с элементами конструкции, превращающими зал на 384 зрительских места в бальный. «Он по возможностям будет как «Ла Скала», только поменьше», — говорит Вера Дементьева, стоя на втором ярусе в полутьме. — Шесть наборов декораций — стандарт для современного театра — могут храниться здесь. Бортики у ярусов вот не соответствуют современным СНиПам и безопасности — 50 сантиметров высотой вместо 80. Низковаты. Но что-нибудь придумаем, не отступая от канонов памятника».

Особая гордость всех, кто эти два года работал здесь, — аккуратные, просто хирургические работы с подлинным деревом. Сохранено около 80% подлинности, замены были виртуозны. Сейчас на деревянных колоннах видны эти светловатые заплатки — примерно как подсадка кожи у ожогового пациента.

Михаил Мильчик предлагает музеефицировать и оставить для зрителей часть такой колонны — чтобы видели, какова была работа.

Еще один предмет безусловной гордости — подземное пространство под театром 6,7 метра в глубину. Здание пришлось посадить на сваи, потом между подземельем и деревянными конструкциями проложить бетонную плиту-мембрану. Нам показали фото работ — вот по самую кабину ушел в жидкую грязь бульдозер — с питерскими грунтами шутки плохи... А теперь вот мы под землей — тут будут зрительский буфет, фойе, гардеробная, артистические и другие помещения.

Кстати, уже готов проект внутренних интерьеров театра, эскизы занавеса и зала созданы главным художником БДТ Эдуардом Кочергиным. Вера Дементьева теребит в руках отрез голубого бархата: «Выкрашено в Италии, вот таким будет занавес». Когда-то в начале девятнадцатого столетия газетчики писали, что Летний каменноостровский театр своим интерьером вызывает ощущения белых ночей — сегодня этим голубым занавесом, этими воспоминаниями о классицизме решено вновь говорить со зрителями о белых ночах Петербурга. Но специалисты считают, что интерьеры Летнего театра должны быть «не стилизацией классицизма начала XIX столетия, а парафразом на тему императорских петербургских театров». С тем мы и отправились дальше по Каменному острову — к другому памятнику с не менее драматичной судьбой — памятнику модерна, даче Евгении Гаусвальд.

Дача — слишком аварийный объект

Внутрь дачи Гаусвальд нас не пустили, о чем Дементьева предупредила еще на Каменноостровском — «дача — слишком аварийный объект». Сказала, что все свои комментарии даст рядом с историческим зданием. Так и вышло. Г-жа Дементьева, стоя на фоне дачи Гаусвальд, сообщила, что «вопрос о разборе всего строения не ставится». Поднимать каменные части тоже нельзя, хоть собственнику и необходим гараж, но трогать камень не будут. Снимут обшивку, которая по большей части советская, но есть фрагменты подлинной. После этого будет установлено состояние каждого элемента деревянной конструкции. КГИОП подготовит предписания собственнику. Параллельно будут вести проектирование и противоаварийные работы. Проект должен быть готов к концу года.

Дементьева сказала, что «выпилы будут значительные, но постараемся минимизировать». Напомнила, что «весь месяц рабочая группа под руководством Владимира Фомина (директора «Спецпроектреставрации». — Г. А.) посещала объект неоднократно, и нам ясно, что реставрация будет серьезной, жесткой, хирургической, никакой косметики». Журналисты интересовались — ну неужели в XXI веке нет никаких научных инновационных способов победить белый грибок и сохранить дерево? Получили ответ: «Есть новые технологии, применить их можно — вылечить дерево. Единственно, что при подобных методах лечения дерево как материал превращается в иное — оно становится как картон и не может нести нагрузку».

«Драматизировать не буду: каждый день уносит частицы подлинности, мы вмешиваемся в подлинность резко и, заменяя одно на другое, уменьшаем ценность объекта, — сказала председатель КГИОП. — Есть такие объекты, на которых вечных способов сохранения не существует. Так же, как и у людей. Так бывает».

Комментарий

Михаил Мильчик, заместитель директора «Спецпроектреставрации», входящий не только в Совет по сохранению культурного наследия, но и в рабочую группу по даче Гаусвальд:

— Очевидно, что каменная часть памятника должна быть сохранена, никакого подъема здания быть не должно. Деревянные части, пораженные белым грибком, которые ослаблены и не могут выполнять конструктивные функции, должны быть удалены. Но все, что можно и нужно сохранить — например, до 70% стропильной системы в приличном состоянии, — сохранить нужно. Думаю, в целом 50% деревянных конструкций сохранить можно. Но удаления все равно неизбежны. В этом я поддерживаю КГИОП, хотя очень часто бываю с ним не согласен.

Для того чтобы понять детально, что происходит с деревянными частями дачи, надо снять обшивку и тотально обследовать конструкции. Обшивка, кстати, в состоянии весьма приличном. Что до запросов в прокуратуру, тут не в прокуратуру надо бежать, а просить собственника раскрыть продуси — отверстия в цокольной части здания, проветрить подвалы — чтобы застоя не было в воздухе и белый грибок так не распространялся.

Между тем

Буквально на следующий день после посещения Дементьевой дачи Гаусвальд руководитель градозащитной группы ЭРА Алексей Ярэма распространил в СМИ следующий текст: «Предстоящим уничтожением культового для Петербурга здания, уникального памятника каменно-деревянного зодчества, особняка семьи Гаусвальд всерьез обеспокоены в российском парламенте. Депутат Государственной думы Илья Пономарев направил генеральному прокурору РФ Юрию Чайке и министру культуры Александру Авдееву запросы о судьбе известного на весь мир объекта культурного наследия в Северной столице России. В частности, депутат ГД просит главу Генеральной прокуратуры провести проверку и принять меры к предотвращению сноса дачи Гаусвальд... Представитель Государственной думы напоминает о том, что по закону техническое состояние объекта культурного наследия не является основанием для его сноса, а уничтожение памятника — уголовно наказуемое деяние. Добавим также, что, как выяснилось, проект «реновации» дачи Гаусвальд, находящейся в частной собственности, давно подготовлен по заказу КГИОП. Усматриваются ли здесь признаки коррупции — комментировать, наверное, излишне».

Галина АРТЕМЕНКО, фото автора