Надо регистрировать цены на все лекарства
На днях Госдума рассмотрела проект нового закона «Об обращении лекарственных средств», который призван устранить перекосы, возникшие в сфере обеспечения населения страны лекарствами.
На днях Госдума рассмотрела проект нового закона «Об обращении лекарственных средств», который призван устранить перекосы, возникшие в сфере обеспечения населения страны лекарствами. Он, в частности, предусматривает уменьшение количества административных барьеров, а также оптимизацию порядка проведения экспертиз и регистрации лекарств. Например, для препаратов-дженериков срок проверки будет ограничен 60 днями, для новых лекарственных средств — 210 днями. В настоящее время на регистрацию новых препаратов уходит от одного до полутора-двух лет. Кроме того, в законопроекте предусмотрены меры, обеспечивающие защиту потребителя от некачественных и поддельных препаратов. В нем также четко прописан экономический механизм государственного контроля цен на лекарства.
Однако касается это пока не всех медпрепаратов. Госрегулирование распространяется лишь на перечень жизненно важных и необходимых лекарственных средств, который должен ежегодно обновляться.
Параллельно разрабатывается и методика расчета предельных торговых надбавок для оптовых и розничных компаний.
Пока законопроект находится в стадии рассмотрения, эксперты и специалисты высказывают свои предложения и замечания в его адрес. Критика некоторых положений нового закона прозвучала и на круглом столе, который прошел в Балтийском информагентстве. В нем приняли участие депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Владимир Федоров, заместитель председателя комитета по здравоохранению Захар Голант, советник председателя Совета Федерации РФ Наталья Евдокимова.
Выпускать таблетки — дело государственное
Владимир Федоров:
— Безусловно, надо держать эту отрасль под государственным контролем. Однако контролировать ее так, как предлагает федеральное правительство, регистрируя цены на жизненно необходимые препараты, вряд ли получится. Поскольку любая частная компания заинтересована в том, чтобы получать прибыль, а если она работает в условиях, когда ей диктуют цены, то она этой прибыли может лишиться. То есть это удар по отечественным производителям, которых и так не много.
Или, к примеру, государство договаривается с производителем, что конечная цена должна быть не больше такой-то величины, которая включает в себя затраты на производство, налоги и прочие издержки, плюс небольшая прибыль, но надо понимать, что многие фармпредприятия завязаны на импортных производителей, поставляющих ингредиенты для изготовления лекарств. Их не очень интересуют наши проблемы. Они будут диктовать свои цены, и эти цены могут меняться в зависимости от рыночной ситуации. Это первое. Второе. Сегодня регистрируются цены на 5000 наименований жизненно необходимых лекарств, а еще примерно восемнадцать тысяч остаются за бортом. То есть на них можно поднимать цены, чтобы таким образом компенсировать убытки, которые производители будут нести, регистрируя цены на часть препаратов. Это значит, что все равно деньги, которые изымались у покупателей до регистрации цен, будут изъяты у них и теперь.
Какой я вижу выход из этой ситуации? Государство должно помнить, что в фармацевтическую отрасль надо вкладывать деньги, а не отдавать все на откуп частникам. Эти деньги можно получить, если сделать госмонополиями производство табачных и алкогольных изделий. Сейчас эти производства отданы в частные руки, а должны быть в руках у государства. Сегодня государство в качестве налогов получает от этих отраслей копейки, а раньше они приносили до трети всего госбюджета СССР.
Количество аптек должно сократиться
Захар Голант:
— Много претензий высказывают специалисты к перечню жизненно необходимых лекарств, который сейчас опубликован. Здесь логика была нарушена, поскольку полгода назад было принято 654-е постановление, в котором также содержался перечень таких препаратов, однако в новой редакции сто восемь препаратов иностранного производства отсутствуют. Мы обратились в Минздравсоцразвития с соответствующим документом, в котором говорится и об этом факте.
Не соглашусь с тем, что регулирование цен еще более ослабит позиции отечественных фармпроизводителей, так как у каждого из них есть своя номенклатура изделий, которые он выпускает, и он заинтересован расширять и продавать эту продукцию в больших объемах. Во всех странах доля производителя в конечной цене на лекарство превалирует над долей товаропроводящей сети, у нас пока все наоборот. Основная задача этого закона в том числе — поменять это соотношение.
В новом законе я с удивлением прочитал, что аптеки могут реализовывать полиграфическую продукцию. Это свидетельство того, что такое количество аптек не в состоянии выживать, продавая только лекарственные препараты. Поэтому они занимаются реализацией косметики, парафармацевтики, изделий медназначения и многого другого, вплоть до изделий полиграфической промышленности. Безусловно, нужно вносить изменения в лицензирование розничных и оптовых компаний, чтобы не допускать на рынок тысячи дистрибьюторов и сотни тысяч розничных аптек.
От коррупции закон вряд ли защитит
Наталья ЕВДОКИМОВА:
— Установление максимальных цен на жизненно важные лекарства может привести к их дефициту. Мы уже жили в эпоху регулирования цен. Это приводит к опустению полок. Ценовой потолок делает производство лекарств невыгодным, а навязать частной компании изготовление конкретных препаратов невозможно. Теперь о регистрации лекарств. Что получается? Допустим, я регистрирую лекарство, закрепляю свою цену, помещаю ее в реестр, а завтра, например, цены на нефть рухнут или доллар сильно подорожает. И для того, чтобы перерегистрировать цену, я должна опять потратить столько же времени и денег? Как производителю не остаться в проигрыше? Ему значительно сложней выживать, нежели аптекам, потому-то у нас так мало производится лекарств: все покупаем за рубежом. В этой ситуации новый закон производителя не очень-то защищает.
Еще я прочитала, что этот закон прошел антикоррупционную экспертизу. В нем установлен максимальный срок регистрации лекарства — не более 210 дней. То есть семь месяцев. Но будет ли оно пропущено на рынок — зависит от того, кто регистрирует, кто проводит экспертизу, кто работает с препаратом, а там куча всяких инстанций. И я очень сомневаюсь, что на этом пути производитель защищен от коррупции. Мне кажется, что наши чиновники в этой ситуации найдут способ выманивать деньги у производителей. Об этом я знаю из первых рук. Одна из моих знакомых работает в фирме, производящей лекарства, и она рассказывала, сколько раз надо съездить в Москву и сколько чего кому дать в разных инстанциях, для того чтобы лекарство зарегистрировали. Это большая проблема для производителей.
Фото Натальи ЧАЙКИ
