«Нехорошие квартиры» пришлось брать измором

Корреспонденты «Вечёрки» поучаствовали в переписи обитателей «проблемных» адресов.

Корреспонденты «Вечёрки» поучаствовали в переписи обитателей «проблемных» адресов.

— Олег, открывай! — настойчиво стучал в дверь участковый административного участка № 290 Николай Дмитриенко. — Я ж знаю, ты дома, так что открывай давай.

Спустя десять минут за дверью послышался шум.

Достучаться до алкоголика — только первый этап эпопеи под названием «Перепись по неблагополучным адресам». Вместе с милиционером и переписчицей Еленой Лятушек корреспонденты «Вечернего Петербурга» отправились на обход переписного участка №46 в Выборгском районе.

Шумы в квартире дома № 8 по Сиреневому бульвару продолжались, но отпирать замок никто не спешил. Тем временем распахнулась соседняя дверь.

— Переписчики! — поприветствовала Елену и участкового женщина с ребенком на руках. — Посчитайте нас сейчас, а то потом дома не застанете.

— Обязательно, вот только сначала к соседу вашему зайдем.

— Ну уж нет! — запротестовала женщина. — После него к нам заходить уже не надо...

— Хорошо, — согласилась Елена, испуганно покосившись на дверь таинственного Олега.

Гостеприимная Светлана тут же приготовила кофе и начала охотно рассказывать о каждом из членов семьи. Весь процесс занял минут пять. Задумались «респонденты» только над одним вопросом: какую указать национальность для сына Сережи? Папа — украинец, мама — русская.

— А как скажете, — ответила Елена. — Все регистрируется с ваших слов.

Спросили самого Сережу. Он выбрал «русского». А на прощание члены семьи снабдили переписчиков бахилами, предупредив, что перед визитом к Олегу лучше вообще надеть защитную форму.

После еще десяти минут стука дверь таки отворилась. Нас тут же отнесло на другой край лестничной площадки волной целого букета самых неприятных запахов.

— Федотов (фамилия изменена. — Прим. авт.) , ты когда порядок у себя наведешь? — возмутился участковый. — Это перепись населения. Так что ответь на вопросы. Пожалуйста...

От входной двери в квартиру Федотова переписчиков отбросило волной специфических запахов.

Оперевшись о дверной проем, Федотов поведал об источнике своего основного дохода — банках и бутылках, о родном языке — русском матерном, а также о своей гражданской жене. Даже вспомнил ее возраст. Дату рождения Елена посмотрела в специальной таблице из брошюрки «Подсказка для переписчика». В ней же обозначены уровни родства: что такое «свекровь» или «кузен».

Данных матери Федотов уже не смог указать. Пришлось переписчику с участковым совершить трудовой подвиг — войти в комнату. Среди старой грязной мебели и сидящих на полу немытых собутыльников на диване лежала аккуратная пожилая женщина. Выяснилось, что она — бывший узник концлагеря. Бороться с алкоголизмом сына устала, да и не тот возраст и не то здоровье. Так все и живут на ее пенсию.

— Я мученица, — произнесла она. — Так и запишите, потому что мне больше нечего сказать.

— Почему бы не использовать перепись и для особого учета вот таких людей? — заметила потом переписчица. — Можно было бы
как-то на них повлиять...

Впрочем, тут же Дмитриенко отметил, что только на его участке 15 — 20 неблагополучных адресов, и бороться с обитателями таких «нехороших квартир» очень сложно.

Так, в подъезд к другому алкоголику — Алексею — удалось попасть только после звонка на сотовый одному из жильцов дома. Благо с Дмитриенко все знакомы лично. Дома он патрулирует по нескольку раз в неделю, в качестве профилактики.

— Вы женаты, холосты? — спросила Елена у Алексея.

— Холост, — ответил тот.

— Ах, ты холост? — раздался из соседней комнаты разъяренный вопль. — Да я убью тебя!

Из комнаты выскочила гражданская жена Алексея. Вот где понадобилась помощь участкового. Он отодвинул в сторону переписчицу, а затем разнял «сладкую парочку».

Обход закончился около девяти вечера. До этого времени работает переписной пункт. Для 46-го участка его расположили в школе №110. Сюда все переписчики приносят заполненные листы. У каждого есть свое рабочее место, то есть своя парта. Работают в основном студенты.

— У меня на участке четыре человека ходят по адресам и один находится на переписном пункте, — объяснила инструктор Татьяна Лагутина. — Всех обучала за неделю до старта переписи, а меня в свою очередь — в районной администрации.

Инструктажем Татьяна занимается в свободное от работы учителем русского языка время. А после завершения переписи ей предстоит обойти дома — поинтересоваться у людей, действительно ли к ним приходили с анкетами.

Большинство переписчиков — студенты. На зарплату 4800 рублей больше никто не идет.

За партами свои подсчеты в основном вела молодежь. Это студенты Педиатрической академии. По большей части третьекурсники. Корреспонденту «Вечернего Петербурга» по секрету сказали, что на эту работу пошли в добровольно-принудительном порядке.

— Со всеми вычетами и налогами то, что я заработаю, — около 4800 рублей, — объяснил один из студентов, попросивший не указывать его имя. — При этом нужно выработать норму в 400 человек. А ведь многие не пускают в квартиры, многих не застать дома. Часто люди недружелюбны или начинают издеваться. Например, просят указать их национальность как «эльф» или утверждают, что у них туалет расположен не в квартире, а на улице, и так далее.

Облегчили положение студентов сознательные пенсионеры. Первые из них пришли на переписной пункт сразу после его открытия. Только за первый день переписи 50 человек посетили пункт и внесли свои данные. И практически все они были пожилыми. Сказали, что узнали о ходе переписи из плакатов и объявлений.

Ирина ПАНКРАТОВА

Фото Натальи ЧАЙКИ