Почему из спортшкол выходят «полуфабрикаты»?

Продолжаем разговор о развитии детского спорта в городе на Неве

— В нашем боксе ситуация такая, что я бы сильно удивился, если б один из тренеров брал с родителей деньги за перевод ученика из коммерческой группы в обычную, государственную, — подключился к разговору известнейший специалист, председатель попечительского совета городской федерации бокса Виталий Мартыненко. — Потому что бюджетные отделения, к сожалению, и так не заполнены.

Прикинем. В Петербурге — 64 спортивные школы, 21 из которых подведомственна городскому комитету по физической культуре и спорту (не считая двух училищ олимпийского резерва, где заняты совершенствованием элитных мастеров), 40 — районным администрациям и еще 3 — комитету по образованию (например, «Балтийский берег», где работают с прыгунами на лыжах с трамплина). 

Велоспорт относится к «приоритетным» видам

Культивируют в них 5 «опорных», 11 «приоритетных» видов спорта (к первым относятся легкая атлетика, плавание, велоспорт, гребные виды и фигурное катание, ко вторым — вышеупомянутая спортивная гимнастика, фехтование, вольная борьба, таеквондо WTF, дзюдо, пулевая стрельба, настольный теннис, тяжелая атлетика, конькобежный спорт, биатлон и лыжные гонки), которым должны уделяться наибольшее внимание и выделяться финансовые средства, и многие другие. Но, разумеется, даже не все олимпийские виды спорта одинаково престижны. 

Самым массовым, по неофициальной информации «ВП», считается в городе плавание — им занимается на берегах Невы более 93 тысяч человек (больше половины из которых — девушки). Это все те, кто посещает (если верить записям в журналах) секции при школах, детсадах ну или подростковых клубах и кто занимается в ДЮСШ и СДЮШОР, включая мастеров спорта и членов сборной России. В футболе занято примерно 43 тысячи наших земляков, в баскетболе — 26 тысяч, в бодибилдинге и фитнес-аэробике, причисленной к спорту (неолимпийском виде), — 25 тысяч, в волейболе — 24,5 тысячи. 

Специалисты по фигурному катанию насчитывают в своих секциях всего 5127 спортсменов (3066 из них — женского пола). 

В остальных (включая экзотическое подводное регби или танец на пилоне) — видимо, и того меньше. 

В боксе ситуация не многим отличается от той, которая сложилась в Северной столице в целом. Хотя спортшколы, культивирующие этот спорт, открыты почти в каждом районе, кроме Адмиралтейского и Василеостровского (формально к Василеостровскому району приписана школа бокса Николая Валуева, но в ней работают всего два тренера, имеющих право организовывать группу, а для успешной деятельности требуется не менее четырех-пяти), но и они не заполнены. Ну не идут дети в бокс! Нет у нас уже давно и олимпийских чемпионов — последним из них был Валерий Попенченко, в 1964 году в Токио. 

— Даже в сильной детско-юношеской школе бокса при ДТЮ, с отменными традициями, где трудятся сильные тренеры Бойцов, Царюк и Куренков, и то все бесплатные группы не заполнены, — добавил Мартыненко. — Во Фрунзенском районе, правда, зафиксирован прирост учеников: бокс культивируют в той же «Комете», где специализация — настольный теннис. А на Васильевском острове у нас, конечно, провал и пробел: в школе Николая Валуева всего две тренерские ставки предусмотрены — тех специалистов, кто имеет право открывать учебный класс. Там требуется более вместительное помещение. 

Проблему многие специалисты видят в том, что пропаганда спорта высших достижений в Питере (на уровне детей) развита слабо. Иные эксперты убеждены: отсутствие успехов в олимпийских видах (в частности, в футболе) обусловлено неправильной системой оплаты тренерского труда. 

— Я вам открою маленький секрет: в Петербурге, как и в целом по России, детский тренер не заинтересован в том, чтобы вырастить именно олимпийского чемпиона, — заявил корреспонденту «ВП» представитель тренерского цеха в биатлоне, пожелавший сохранить инкогнито. — Допустим, наш земляк включен в национальную команду — но у тренера, который принял его в свою группу и привил азы мастерства, финансов не прибавится. Он просто получает деньги за ведение всего спорткласса. Только в случае победы его бывшего подопечного на Олимпиаде о нем, о тренере, на фоне общей эйфории могут вспомнить. Так это еще когда будет! И неизвестно, будет ли вообще. И получается, если детский тренер не подвижник, у него нет стимулов действительно возиться с воспитанником, шлифуя технику. Он, как правило, относится к обязанностям формально — именно как к обязанности. Вот в нашу сборную и попадают, извините, «полуфабрикаты». 

 Ну а как там, за границей?

Система подготовки чемпионов, более всего похожая на советскую, функционирует в Китае. Там создано специальное управление спортом, которое по статусу приравнено к министерству. 

Почти в каждом городе этой страны есть три городские детские футбольные команды и несколько спортивных секций по традиционным видам спорта (бадминтон, настольный теннис, прыжки в воду и т. п.) и олимпийским дисциплинам в целом. Схема заточена на высший результат: слабых отчисляют из спортшкол, благо на их места претендентов хватает, самый сильный получает все и вся. Однако подготовка будущего победителя Олимпиады обходится государству ежегодно в 10 миллионов юаней (притом что зарплата футбольного тренера в детской команде — около 500 долларов). 

Что любопытно, робкие попытки привлечь в спорт частный капитал провалились — по прикидкам аналитиков, из-за коррупции. Критики этой системы считают: неправильно работать лишь на одного спортсмена, пусть даже ради того, чтобы сделать из него олимпийского чемпиона.

***

Заставлять детей тренироваться вынуждены и в Италии. Но по иной причине — юные спортсмены там ленивые. Ну а система подготовки мастеров на Апеннинах клубная — родители платят буквально за все. И только попадая в сборную страны (хотя бы в юниорскую), атлет переводится на государственное обеспечение. Правда, и легионеров там не опасаются — в частности, тренеров. 

— В России тренеры по синхронному плаванию заслужили хороший заработок, который даже выше, чем в Италии, — заявила многократная олимпийская чемпионка по этому виду спорта Анастасия Ермакова, которая практикует на Апеннинах, а в Питере представляла свою книгу «Танцующая на воде». — Синхронное плавание в Италии на слуху. Но они больше любят отдохнуть, поесть — намного больше, чем выкладываться на полную катушку. Итальянцы все же оставляют часть себя на личную жизнь. У меня в группе все работают, потому что я склоняюсь к тому, что нельзя только по головке гладить. Я бы, может, и подержала их в бассейне подольше, не 12 часов, как в России. Мы там работаем всего на трех дорожках. Может, в какой-то из дней нам удается разойтись на пару часов на весь бассейн. И есть ограничения по времени — надо уложиться в 3 — 4 часа. В синхронном плавании это практически невозможно. Но это не только в Италии. 

Однако итальянцы регулярно пробиваются на пьедесталы почета в разных видах спорта, в том числе и в олимпийских. Есть мнение, что именно в Европе к спорту детскому относятся сперва как к удовольствию, к игре — не пропадает сразу интерес к занятиям. А уже в будущем, когда подросток понимает, что у него есть перспективы, он может заставить себя пахать до изнеможения. 

***

В США система подготовки абсолютно противоположная китайской (и советской, наследие которой сохранилось и в России) — об этом заявил корреспонденту «ВП» Виктор Ельчин, который практикует с фигуристами в Лос-Анджелесе. 

— Тренер, обладающий лицензией на работу, сам покупает время у администрации ледового катка, — объяснил он. — А дальше уже набирает детей и берет плату с их родителей. И все зависит от его желания трудиться. Если специалист видит, что ученик попался способный, он будет уделять ему — пусть не бесплатно — очень много времени. Это взаимовыгодно. 

С одной стороны, спортсмен приходит в колледж на стипендию с высоким уровнем мастерства. С другой — и тренеру перепадет многое. Дополнительная оплата инструктору воспринимается американцами как инвестиции в будущее. 

***

«ВП» приглашает к продолжению разговора о спортшколах родителей юных спортсменов, чиновников городского правительства и депутатов, а также всех заинтересованных лиц.