Для детей-мигрантов в Петербурге выпустили азбуку
Детей-мигрантов в школах Петербурга и пригородов немало. Поэтому петербургским педагогам в помощь в начале лета была презентована «Азбука для детей-мигрантов».
(Окончание. Начало в номерах за 30 и 31 августа, 1 и 2 сентября)
Тему мигрантов «Вечерний Петербург» открыл в минувший понедельник, 30 августа. Краткое содержание предыдущих материалов: наш корреспондент побеседовал с таджиком, который рассказал о сложившихся веками стереотипах поведения его соотечественников, о том, чем продиктованы многие их поступки в таких мегаполисах, как Петербург («Вам муж не нужен?»).
Вышел репортаж о том, что увидел на стройке, где работают гастарбайтеры, корреспондент «ВП», который побывал там с инспекторами Управления Федеральной миграционной службы по Петербургу и Ленинградской области («Улица гастарбайтеров»).
Мы постарались проанализировать разное отношение в обществе к трудовым мигрантам. Также опубликовано интервью начальника УФМС по СПб и ЛО Елены Дунаевой, в беседе с которой корреспондент «ВП» пытался получить представление о реальной численности мигрантов, приезжающих в Петербург и оседающих здесь («Гастарбайтеры стали героями мифов» и «В Петербурге осели полмиллиона приезжих?»).
Начался учебный год. Состав учеников известен. Детей-мигрантов в школах Петербурга и пригородов немало. Где-то их больше, где-то меньше. Но иностранец, не говорящий по-русски в первом классе, — уже данность. Петербургским педагогам приходится вместо грамматики преподавать русский язык с основ. Поэтому им в помощь в начале лета была презентована «Азбука для детей-мигрантов».
В новом букваре для детей, не знакомых с русским языком, вместо сказок будут специальные диалоги.
«Мы берем всех»
Как рассказала корреспонденту «ВП» пресс-секретарь комитета по образованию Лариса Кузьмина, в школы Петербурга берут всех: «Мы — не миграционная служба, у нас нет полномочий отказывать из-за того, что у родителей нероссийские паспорта. Нам приводят ребенка, мы его берем. Конечно, процедура несколько сложнее. Родителям-мигрантам сначала надо прийти в районный отдел образования и получить там направление. Так что, если у приезжих есть желание поместить ребенка в школу, при определенных усилиях этого добиться вполне реально».
Правда, призналась Лариса Кузьмина, сколько именно учеников-мигрантов в школах, никто никогда не считал. Это не входит в обязанности комитета по образованию. Но факт, что детей, не говорящих по-русски, в школах много. Предлагались разные варианты решения этой проблемы на разных уровнях власти. В правительстве России обсуждался вопрос создания в Москве, Петербурге и других городах, принимающих мигрантов, специальных школ. Но вопрос уперся в финансирование — и на этом заглох.
В петербургских школах одно время была практика организации дополнительных уроков русского языка, но и на это образовательным учреждениям не хватило денег. Поэтому научное сообщество педагогов разработало специальный букварь для детей-мигрантов, который с этого учебного года будет внедряться в нескольких школах.
Как поведала корреспонденту «ВП» руководитель авторского коллектива, заведующая кафедрой межкультурных коммуникаций Санкт-Петербургского педагогического университета имени А. И. Герцена Ирина ЛЫСАКОВА, в программе «Толерантность» нет ни слова о русском языке для иностранцев: «Не только это. Там нет ни слова об интеграции и адаптации. Мы же начали свою работу из-за огромного числа обращений учителей младших классов, которые не справлялись с двойными стандартами преподавания».
Как показывает практика, дети, для которых русский язык — неродной, по традиционной азбуке его не усваивают: они не знают русских сказок, стихов, не понимают, о чем говорит учитель, потому что не владеют речевыми формулами.
В новом букваре нет сказок, зато есть простые диалоги, которые помогают общаться в реальных условиях, например со сверстниками в классе или во дворе. Учебник уделяет много внимания фонетике, в каждом слове поставлено ударение. Простые слова и фразы составлены только из тех букв и слов, которые уже известны ученику. В конце букваря нет словаря, потому что учебник ориентирован на детей разных национальностей, зато есть литературные страницы с самыми популярными стихами Маршака и Чуковского, с русскими народными сказками.
К азбуке прилагается рабочая тетрадь для отработки письменной речи и мультимедийный тренажер — диск с программой «Мой веселый день», который должен помочь закрепить навыки общения.
«Тираж, — говорит Ирина Лысакова, — получился небольшой. У кафедры нет денег. А сколько надо — никто не знает. Куда мы ни обращались, нам никто не смог ответить. Мало того, чиновники от образования даже не поинтересовались у нас, что за пособие мы создали. А вот учителя активно разобрали учебник, все, что было на презентации, и записывались на наши методические занятия».
Колобок — это блин
Мария Смирнова, преподаватель начальных классов, ежегодно сталкивается с тем, что среди ее учеников есть дети, которые плохо говорят или вообще не говорят по-русски. Корреспондент «ВП» решил узнать, как учителя выходят из таких ситуаций. Мария попросила номер школы не указывать, поскольку администрация категорически против, когда мы говорим на эту тему, даже если говорим толерантно.
— Мария, как часто вы сталкиваетесь с тем, что приходится учить детей, не знающих русский язык даже на уровне шестилетнего ребенка?
— У меня почти в каждом потоке один-два ребенка без знания русского языка.
— Как вы решаете эту проблему?
— Каждый раз по-своему. Если родители знают русский язык, то это уже очень хорошо. Например, с одним ребенком на всех уроках первые три недели рядом сидела мама. По счастью, у нее была такая возможность. Разумеется, мы оговаривали, что она может только медленно, шепотом повторять и переводить задания. Кроме того, мама дома проговаривала в течение месяца материал уроков с ребенком уже на русском языке, чтобы не допустить отставания на старте. Хотя отставание все равно было в первый год, но начальную школу он окончил на «4» и «5».
— А когда родители тоже по-русски говорят плохо или не говорят вовсе?
— Крайне желательно, чтобы ребенок в этом случае посещал продленную группу. Чтобы он больше находился в языковой среде, осваивал язык не только на уроке, но и в повседневном общении. Кроме всего прочего, мы на продленке организуем занятия с логопедом — это тоже большая помощь. Таким детям я готовлю к уроку отдельный материал: сокращенный по объему, упрощенный, с дополнительными подсказками по процедуре выполнения задания.
Например, все по учебнику читают текст, а в индивидуальной карточке тот же текст в сокращении, с разбиванием слов на слоги, с постановкой ударения. Если это задача, то часто вместо текста задачи на первых порах предлагается схема, чертеж.
Кстати, наглядный и визуальный материал я стараюсь использовать вне зависимости от того, есть у меня дети-иностранцы или нет. Ведь и русскоговорящие дети плохо знают родной язык. Перечитайте сказку «Колобок». Я уж не говорю, что родители часто не удосуживаются объяснить ребенку, что такое амбар и по каким сусекам скребла старуха, но многие дети уверены, что колобок — это блин. Какая на вкус репка — не знают, почему курочку назвали Рябой — не знают. Приходится заниматься расширением активного словаря.
— Это методика?
— За 20 лет работы в начальной школе я собрала картинный словарь, которому позавидует любой преподаватель иностранного языка: предметные картинки, действия, ситуации и прочее. Не важно, встречается в тексте слово «прялка» или «утюг», — все нужные иллюстрации под рукой. Это не значит, что каждое слово «переводится» картинкой, можно найти разные способы соотнесения слова и зрительного образа. Например, найти лишнее изображение, добавить слово в предложение, составить картинный план и т. д.
Но никакой Америки я не открываю, просто в 1 — 2-м классах использую приемы, которые применяют на интенсивных тренингах по иностранному языку.
— Но ведь присутствие иностранцев наверняка влияет на скорость обучения других детей?
— Сама постановка вопроса мне кажется некорректной. А как влияет на обучение других детей присутствие в классе ребенка с ограниченными возможностями? Мне кажется, это как раз один из путей воспитать детей чуткими, способными поставить себя на место другого, способными сотрудничать. Объясняя другому, ребенок и сам лучше понимает материал, поэтому многие учителя так любят работу в динамических парах и группах.
И здесь очень важна работа с родителями. Я категорически пресекаю все разговоры о том, что «кто-то мешает» или «из-за кого-то мы отстаем».
— Неоднократно предлагались инициативы по созданию национальных классов. У вас есть мнение на этот счет?
— Создание «особых» школ и классов в русскоязычной школе — не выход. Это гетто. Это еще больше разобщит этнические сообщества, в которых и без того ситуация напряженная. Разделим классы — и можно забыть об интеграции. Ведь даже коренные дети зачастую враждуют классами и школами. А что будет, если одна из них будет национальной? Еще одна проблема — неравномерное распределение мигрантов по школам. В одни таких детей берут, в другие нет. И получается, что в классе одной школы три иностранца, а в классе другой — половина класса иностранцы. Очень сложно в этом случае молодым учителям, которые еще не освоились, которые не знают методик и могут просто растеряться. Учебник, который выпустили в Петербурге, — самый оптимальный вариант.
Конечно, такие занятия не способствуют адаптации к новым условиям и овладению русским языком. Место ребенка — за партой, с книжкой в руках.
Фото Марины ХОХЛОВОЙ и Натальи ЧАЙКИ
Ссылки на предыдущие публикации
Вам муж не нужен? 1 часть
Вам муж не нужен? 2 часть
