Пока красота спасет мир, уроды его погубят
Петербург не прошел тест на культурность. Неужели стремление разрушать, уничтожать, уродовать произведения искусства заложено в самой природе человека?
Когда в один прекрасный июньский день Русский музей представлял свой новый проект «Арт-тур», предполагающий размещение на фасадах петербургских домов высококачественных репродукций национальных шедевров, журналисты задавали вопросы о вандалах. Директор музея Владимир Гусев оптимистично отвечал, что вот и представится случай Петербургу пройти «тест на культурность». Теперь ясно: Петербург этот тест не прошел. Многие копии знаменитых шедевров, украшавшие фасады домов на «Музейной миле» на канале Грибоедова, были разрисованы спреем.
Но репродукции, хоть и дорогостоящие, всего лишь репродукции. Куда страшнее, что в последние годы в Петербурге все чаще покушаются на оригиналы, подлинники — уникальные, единственные и неповторимые. И совершенно беззащитные.
Ведь, как говорит директор Музея городской скульптуры Владимир Тимофеев, «к каждому памятнику милиционера не приставишь!»
Забыть Герострата!
В 455 году н. э. красивые белокурые дикари с голубыми глазами за короткий срок превратили Древний Рим в руины. Вечный город, покоривший полмира, пал под натиском дикарей, которые крушили создаваемые многими поколениями храмы и памятники...
С тех пор мир неоднократно разрушали до основания. Неужели стремление разрушать, уничтожать, уродовать произведения искусства заложено в самой природе человека?
Комплекс неполноценности и социальная нестабильность. Именно эти причины, по мнению психологов и культурологов, чаще всего провоцируют вандализм. Часто к причинам этих бед относят и низкий уровень культуры.
Довольно распространен также комплекс Герострата — желание прославиться за счет уничтожения знаменитого памятника (человека). Тем, кто поджег храм Артемиды в Эфесе, и тем, кто стрелял в Джона Леннона, двигало одно и то же стремление — стать знаменитым.
По этой причине Михаил Пиотровский никогда не называет имя человека, который облил кислотой «Данаю» Рембрандта. «Самое сильное наказание для современного Герострата — забвение», — говорит директор Эрмитажа.
Но есть и причины, которые коренятся в истории нашей страны. Странно было бы удивляться частым случаям вандализма в России.
Ведь в XX веке после революции вандализм приветствовался государством. «А Рафаэля забыли вы? Забыли Растрелли вы?
Стодюймовками глоток старье расстреливай!» — гремел Владимир Маяковский, который довольно скоро и сам был сброшен с «корабля современности».
И разве удивительно, когда уже в наше время модный художник Авдей Тер-Оганесян публично рубил иконы топором, если вспомнить, сколько при советской власти было разрушено церквей и сожжено икон?
Вот что рассказывала вашему корреспонденту сотрудница Русского музея Алевтина Мальцева, которая часто ездила в 50 — 60-е годы в экспедиции по провинции, в поисках икон для коллекции музея:
«Однажды, когда мы работали в Ленинградской области, к нам подошел преподаватель истории и, услышав, что мы собираем иконы, сказал, что на этой вот самой площади их сжигал. Причем заставлял своих учеников приносить иконы со всей округи и устраивал публичное сожжение. «И как же вы после этого живете?» — спросила я. Он ничего не ответил. Время было такое, не очень-то располагало к откровению».
Оригиналы заменят копиями. И поделом!
Любимейшие объекты вандалов — Летний сад, ограда Александровской колонны, грифоны на Банковском мосту. Не сосчитать, сколько раз они подвергались нападениям. В какой-то мере из-за желания уберечь мраморных богов, героев и нимф Летнего сада от вандалов Русским музеем и было принято решение заменить оригиналы на копии. После того, как Летний сад откроется после реконструкции, мы не увидим там ни одного подлинника.
Галина Хвостова, хранитель скульптуры Летнего сада, говорит, что много лет пыталась понять психологию вандалов — узнать, что же заставляет их разрушать произведения искусства: «Я даже консультировалась с психологами. Мне сказали, что есть люди, которые направлены на созидание, и есть те, чья энергия направлена на разрушение. Человек никак не может себя реализовать, поэтому не терпит совершенства, его даже белая чистая поверхность раздражает, ему надо обязательно ее испачкать, чтобы успокоиться».
Никакая мы не культурная столица!
«Время и события подтвердили, что подобные акции жизненно необходимы городу, ведь оказалось, что в городе, носящем имя «культурной столицы», не все горожане представляют себе, что такое — произведение искусства, и как к нему должен относиться человек. Потому что на них появляются надписи, рисунки, свидетельствующие о том, что не все смогли пройти тест на культурность.
Однако мы не думаем, что сделали этот проект напрасно. Копии защищены специальным антивандальным покрытием, потому все надписи достаточно легко смываются. В случае если копия будет испорчена каким-то иным способом, она будет заменена новой. Снимать копии со стен из-за того, что в городе до сих пор существует вандализм, мы не будем. Не будем и ставить специальную охрану. Произведения искусства, копии которых висят на «Музейной миле», давно прошли испытание временем и по праву носят название шедевров. Им «развлечения» некоторых горожан не страшны. Теперь уже жителям Санкт-Петербурга предстоит пройти — испытание искусством», — говорится в официальном заявлении Русского музея, распространенном среди журналистов.
В отличие от директора Русского музея, питавшего надежды на особую «культурность» петербургских жителей, директор Эрмитажа давно лишен этих иллюзий (все-таки подведомственный ему музей пережил трагедию с «Данаей»).
Орлов с исторической ограды, установленной (вернее, воссозданной) вокруг Александровской колонны в 2004 году, к 60-летию Победы, похищали столько раз, что и не сосчитать. После разбора печально знаменитого катка, уродовавшего Дворцовую площадь зимой 2008 года, стало ясно, что бесследно исчезло несколько десятков императорских орлов. «Это — позор города. Это та ситуация, которая показала, что мы никакая не культурная столица», — с горечью прокомментировал тогда случившееся Михаил Борисович Пиотровский.
И ему нечего возразить...
Совсем недавно вокруг Александровской колонны, которая была официально передана на баланс Эрмитажу, появилась зеленая ограда. Вот что по этому поводу сообщили корреспонденту «Вечерки» в пресс-службе Эрмитажа:
«Поскольку колонна теперь наша, то мы ее и окружили своей оградой, которая у нас, естественно, зеленая (темно-зеленый — фирменный цвет Эрмитажа, который присутствует на всех его эмблемах, в униформе смотрителей, в буклетах. — Прим. автора) и которая, насколько это возможно, заслоняет собою оставшихся орлов. Одновременно за колонной следят по монитору на нашем пульте охраны, куда передается изображение с установленной видеокамеры. Кроме того, сейчас музейная служба безопасности думает над дополнительными мерами, которые смогут защитить Александровскую колонну идеально».
Прямая речь
Жаль, что страдают картины. Спасибо, что гранаты не летят в толпу
Илья Доронченков, доктор искусствоведения, профессор Института живописи, скульптуры и архитектуры им. Репина и Европейского университета:
«Конечно, раскрашивание стен и всего, что попадается под руку, в данном случае — хулиганство из той же серии, что плевок на улице, окурок под ногами и громкая матерщина. Впрочем, более замысловатые росписи углов, вагонов, мостов уже становятся частью городской субкультуры, на Западе их исследуют в университетах, и я не удивился бы, если испорченная репродукция Васильева перекочует в какую-нибудь галерею и будет выставлена как произведение неизвестного художника-»городского партизана». Она, несомненно, будет стоить недешево, и автора можно будет определить, когда он явится за гонораром...
Шутки в сторону. Здесь нам «повезло» — пострадала репродукция, то есть то, что завтра можно заменить. Но вандализм, направленный на изображения, вечно с нами. Недавно был филигранно взорван памятник Ленину, что стало ясной политической демонстрацией, но, вместе с тем и художественным жестом: дырявый Ленин лишает образ вождя серьезности и пафоса.
Поскольку образ несет в себе идеологический смысл, поскольку он символически представляет тот или иной режим, тот или иной способ жизни, он будет в те или иные эпохи подвергаться агрессии. Так было со статуей Сталина в Будапеште 1956 года, со статуей шаха в Тегеране в 1979-м. Это давняя практика. Но помимо политического измерения, надо подчеркнуть, что насилие над изображениями коренится в самой природе человека, причем, в самых ее иррациональных уголках. Искусство (или то, что искусством мы считаем сейчас — икона, например) — претендует на то, чтобы заместить собой реально существующего человека (в портрете, например). Это почти магическая задача, это колдовство (не случайно, многие «простые» люди верят, что художник «ворует» душу изображаемого). И в этом отношении образ часто аккумулирует энергию созерцателя (как, например, «намоленная» икона, которая служит посредником между молящимся и тем, кого она представляет). Но он и принимает на себя агрессию, которая могла бы вылится на живого человека. Смотрите, что происходит с афишами, на которых крупно изображено лицо. И если разукрашенного Борю Моисеева можно объяснить конкретной неприязнью к его ориентации, то ведь не меньше достается и остальным исполнителям. Если человек недоволен жизнью, если его душевное состояние зыбко, если он видит своего врага в обществе, он часто наносит удар по святыням этого общества. Жаль, что страдают картины, спасибо, что не летят гранаты в толпу».
Потенциальных маньяков в социуме куда больше, чем в милицейских сводках
Алексей Бойко, кандидат искусствоведения, музейный педагог, лауреат Госпремии России в области литературы и искусства:
«Максимилиан Волошин когда-то писал о вине Репина, спровоцировавшего агрессию против его «Ивана Грозного». Думаю, что в равной мере внутренняя агрессивность художественного образа может притягивать к себе всех комплексующих личностей — ведь потенциальных маньяков в социуме гораздо больше, чем в милицейских сводках. Кроме того, если общество растит патриотов, эффективных менеджеров и работяг, то для досуга такого сапиенса вполне подходит поганство над искусством (если только оно без лозунга «л...ю Р....ю»)».
Хроника вандализма
12 декабря 2008 года — председатель комитета по культуре Антон Губанков выступил с заявлением о «катастрофическом падении культурного уровня петербуржцев»
24 декабря 2008 года — вандалы написали на Медном всаднике синей краской три буквы
12 января 2009 года — хулиганы во время новогодних каникул соскоблили с недавно отреставрированных грифонов у Банковского моста позолоту
9 марта 2009 года — с ограды Александровской колонны на Дворцовой площади исчезло больше половины орлов
1 апреля 2009 года — неизвестные взорвали памятник Ленину у Финляндского вокзала
22 апреля 2009 года — целый квартал в Кировском районе исписали фашистской символикой
28 мая 2009 года — памятник Анатолию Собчаку «позолотили»
5 октября в Царском Селе вандалы изуродовали мраморную статую
7 октября вандалы залили краской женские головки — барельефы на доме на углу Садовой и Банковской
12 октября вандалы разрисовали львов на Львином мостике на канале Грибоедова
Фото Натальи ЧАЙКИ
